Сейчас по ящику крутят рекламу мегафона. Сначала во весь экран показывается слово «ФИЛОЛОГ», а потом мелочь пузатая говорит будто умными лингвистическими (на самом деле нет) словами с мужиком, а тот удивляется ее эрудиции. И в конце, перед самым достижением катарсиса, она добивает его особенно сложным словом, говоря: «Нет, это уже оксюморон». И это провал. Провал, ребята. Она же типа маленьгий филолог и типа добивает его интеллектуально особенно сложным словом. И говорит. Оксюморон. ОксюморОн. Господи, как я смеялся. 

И сегодня свершилось чудо: она впервые сказала «оксЮморон». Справедливость восторжествовала!

Я на этом ловил и директора школы речевого мастерства, и твою русичку. 

Но есть еще реклама, где Светлаков говорит «подклЮченный», и еще много, много других реклам...

the task from an exam:

circle the correct form of the verb.

me:

lives, lived, will live. Dies, died, will die. If we could perceive time as it really was, what reason would grammar professors have to get out of bed?

Я сегодня узнал одно из самых ужасных слов в своей жизни. Оно отвратительно, одиозно, кошмарно. Знаете, что это за слово? 

Бананики. 

Бананики! Бананики, черт возьми! 

Знаете, кто его вообще придумал? Я.

Вы разбираетесь в человеческих взаимоотношениях? Я нет, но слово свое скажу! 

Взаимоотношения могут принимать самые разнообразные формы. Но иногда они выходят за грани теоретических конструкций программы «Давай поженимся!» и принимают формы самые неожиданные. И дело тут даже не в -формах, о которых мне поведал мой личный репетитор по пидорологии (у меня есть личный репетитор по пидорологии, а вы сосете), и не в оглаформах, разработанных известным ученым-теоретиком Оглафом, и даже не в до-тво-формах, основанных на Эдиповом комплексе любви к твоей матери, выведенных путем многочисленных мысленных экспериментов членами Дидактически Организованной Теоретической Академии (т.е. Д.О.Т.А.). А дело тут в совершенно других типах взаимоотношений. Итак, давайте же с вами тоже проведем мысленный эксперимент. 

Внимание: все совпадения с реальными лицами являются вымышленными лицами. 

Итак, возьмем переменные. Участники взаимоотношений очень часто бывают переменными в этих самых взаимоотношениях, поэтому для нашего мысленного эксперимента это будет логично. Возьмем первую переменную. Итак, как мы ее назовем? Нужно как-то назвать нашу переменную, а то как-то нехорошо взять переменную, даже не зная ее имени. Не по-научному это, не рационально, без научного подхода. Мы в наших экспериментах берем только рационально и с научным подходом, поэтому назовем ее, допустим, Астри. Почему бы и не Астри? Итак, мы взяли переменную, дали ей название, теперь можно перестать держать ее и отложить в сторону. Возьмем следующую переменную. Пусть она зовется, допустим, Анесса. Отложим в сторону и ее. Она у нас теперь лежит и зовется Анессой, то есть имеет, так сказать, качественные характеристики. Лежит и имеет. И зовется еще. Ну, разве научный подход — это не здорово? 

А теперь разберемся во взаимоотношениях Астри и Анессы. 

Допустим, Анесса — вымышленный персонаж Астри, довольно долгое время бывший в ее вымышленной эксплуатации. Короче говоря, так оно и есть. Все, мы разобрались в их взаимоотношениях. Возьмем третью переменную. Назовем ее, допустим, Алег. Почему бы и не Алег? Разве много переменных в этом мире так зовется? Итак, переменная зовется Алег и относится к переменной Анессе. Очень неравнодушно, надо сказать, относится. Также она относится к четвертой переменной, которую мы назовем, например, Ыба, так же, как Астри относится к Анессе — только наоборот. То есть как Анесса относится к Астри. Короче говоря, так и есть. Но не все так просто в мире переменных!

Введем и еще одну переменную так, будто нам до этого мало было. Назовем ее, допустим, Угл. Угл Романов. Это может вызывать некоторые вопросы лингвистического характера, но у нас здесь психологический эксперимент, и поэтому всех лингвистов мы гоним взашей и проводим эксперимент дальше без них. В конце концов, после великого князя Феликса Юсупова великая и непобедимая Русь достаточно натерпелась в лингвистическом и монархическом плане имен собственных, и теперь ее не должны пугать такие мелочи. Итак, мы ввели переменную. Только что введенная, она пока не имеет никаких отношений с другими переменными, зато к нашему эксперименту отношение очень даже имеет; пока она остается на периферии наших теоретических построений и держится в уме и памяти.

Теперь введем первый порядок и второй порядок. Первый порядок — это когда все в порядке. Второй порядок — это когда все в другом порядке. Переменные Ыба и Астри не имеют порядка. Поэтому они и пишутся то «Астри и Ыба», то «Ыба и Астри», сомневаются в своей ориентации и создают вымышленных персонажей. Остальные переменные порядок имеют и в своей ориентации не сомневаются. Погрузимся же в дивный новый мир их взаимоотношений. 

В первом порядке все в порядке: переменная Анесса имеет взаимоотношения с переменной Угл, а переменная Алег не имеет взаимоотношений. Ни с кем. Она даже не состоит в том же множестве, что и вышеупомянутые переменные.

Во втором же порядке они все, как на грядке: все три переменные включены в одно множество, или, я бы сказал, даже надмножество, поскольку оно существует над множеством простых рабочих переменных, которых из-за классовой дискриминации останутся безыменными. Переменная Алег имеет отношения с переменной Анесса, а переменная Угл этих отношений не имеет. При всем при этом переменная Анесса имеет эти отношения как константу и сохраняет свои характеристики первого порядка. Видите, тут далеко не все так просто, но дальше будет еще хуже. 

Теоретически первый и второй порядок не пересекаются между собой и существуют как параллельные друг другу пространства, поэтому отношения переменных в каждом отдельном порядке не влияют на отношения в другом порядке, как и на отношения между переменными вне порядков, о существовании которых все уже забыли, проникнувшись трагедией переменных. 

И тут  - какой неожиданный поворот событий! — в действие, то есть, простите, в мысленный эксперимент вводится шестая переменная. Вот берет так и вводится, хотя тут и без нее уже ньютонову яблоку негде упасть. Целое множество уже этих переменных! Вводится переменная, которую мы назовем, допустим, Еня, и нагло начинает существовать вне всякого порядка. Переменная Угл сразу же начинает иметь к ней отношение как производная из нее (см. Астри -> Анесса и Ыба -> Алег). 

Итак, что же мы имеем? А имеем мы кучу переменных и их сложные взаимоотношения. Казалось бы, зачем все так усложнять, но так уж оно у переменных сложилось. Так как Угл, вымышленный персонаж (сокращенно ВП, как ВВП, только не на душу населения) Ени, имеет взаимоотношения с Анессой первого порядка, а Алег, ВП Ыбы, имеет взаимоотношения с Анессой второго порядка (здесь вы окончательно понимаете, что бесповоротно потеряли нить), то есть положительно к ней притягиваются, друг от друга они отрицательно отталкиваются. Ревнуют, они, в общем. Вымышленный автор Угла Еня и вымышленный автор Алега Ыба, в свою очередь, не имеют друг к другу никакого отношения, но стремятся из своего внепорядкового пространства не допустить взимоотношений отрицательной переменной к своей положительной переменной (а вот здесь нить потерял уже я). К тому же, они задают своим ВП характеристики ревнительного и любительного характера, что раскрывает нам практическую незначительность порядка во взаимодействиях переменных, так как в итоге все в беспорядке. 

Но почему же так происходит, спрашивают мои дорогие читатели. И я тоже спрошу: почему же, мои любимые? 

Внимание: просто проверяю вашу способность концентрировать внимание.

Любая человеческая деятельность происходит из бессознательного. Образы из снов, религий и мифологий имеют единую основу: образы бессознательного. Меня всегда раздражали эти бессмысленные посты о масках в обществе и играемых ролях — никаких масок и ролей не существует. Человек может иметь несколько моделей поведения, и каждая из них, пусть даже они и будут казаться противоположными, будет истинной из-за многогранности человеческой природы и проявлений черт характера. Биологически и психологически человек в любом случае в большей или меньшей степени сочетает в себе черты обоих полов и гендеров, и даже если вы не согласны, с тем фактом, что черты феминности и маскулинности присутствуют в каждом, поспорить нельзя. Все порождается бессознательным, все образы приходят оттуда; так, несмотря на внешние влияния, оттуда приходят и все персонажи. Являясь порождениями и проявлениями нашей психики, они в некотором роде отражения нашего внутреннего «я», односторонние портреты нашей самости. Взаимодействия персонажей происходят по большей части не на бумаге или экранах монитора, а в человеческом сознании, в воображении; таким образом, взаимоотношения персонажей в области мыслительных форм происходят несколько «над» и «все» реальных взаимоотношений, на уровне «мысленного эксперимента», и там уже фантомы нашего бессознательного своими лицами заменяют наши. Многогранность человеческого «я» позволяет создавать совершенно разнообразные отражения самого себя (которым, как бы вы ни старались, все равно станет ваш персонаж), да еще так, что вы сами можете быть не способны узнать в нем себя самого. Тогда бессознательная ассоциация себя самого с собственным персонажем может быть сильна. Но, если персонаж «главный герой», то есть одна из граней вас самих, связь его с вами будет сильнее, а если он «посторонний»: «богиня-мать», «всеотец» и проч. — слабее. На себе я наблюдал и слияние архетипов в разных пропорциях. 

Вот так я валяю дурака.

Кинул Дираю фото с бабой и мужиком. 

Напиздел, что баба — это пидор-модель, выдумал имя. 

Загуглил. 

Нашел пидора-модель с длинными волосами в найденных картинках. 

Вот ита лал!

мп шутит тоньше, чем я

Итак, псле четырех подобных совпадений я решил проверить, как работает теория вероятности под оком наблюдателя, и поставил эксперимент. Я загадал встретить парня, которому я нравился в одиннадцатом классе и которого я с тех пор больше не видел. И я… встретил его. С какой-та бабой))) Сволочь, он должен был страдать из-за меня до конца своих дней. Но один раз не пидор, будем играть в волшебника дальше. 

— Мужик так просто не появится.

— Он не перхоть. 

(с) Мгла

Моя душа потребовала аниме. А как обычно происходит поиск хорошего аниме? Я перерою кучу говна и, может быть, найду в итоге упавший в сортир айфон. Так я нашел гениальные «Космический Денди» и «Пингвиний Барабан». Но платить за это нужно душевными травмами (девки-космические пиратки и девки-автоматы, брррр, и «Венец греха», и такие вещи, которые я даже не хочу вспоминать, например, сейчас вспомню, «Лис из секретной службы» или «Алые осколки»). Итак, я откопал аж на первой странице поиска «Получеловека», потому что в этот раз довольно халатно подошел к делу. Итак. 

Сюжет довольно медленно развивается. Все происходит очень неспешно, экшена довольно мало, постоянно кажется, что половина диалогов свершенно не нужна. Но потом с удивлением можно обнаружить, что каждая деталь и едва ли не каждое слово играют свою роль или в раскрытии персонажа, или в обосновании чего-либо. Стоит только задаться вопросом «Какого...?», как персонажи также задаются этим вопросом, а потом еще и отвечают на него. Но не всегда убедительно в рамках собственной вселенной, но, возможно, в дальшем это будет раскрыто лучше.

Графика излишне компьютризированная, не слишком красивая и не слишком яркая. Преимущественно вы смотрите на пятьдесят оттенков серого, бурого и коричневого, но все это потому, что аниме сделано, как ни странно, реалистично. Реалистичные городские и загородные пейзажи, реалистичный дизайн персонажей: негры выглядят как негры, японцы — как японцы, все не хлопают огромными грудями с синими волосами, а прилежно походят на реальных людей. Но именно поэтому на все аниме там один красивый перснаж: рисовка настолько реалистичная, что все страшные. Но очень приятно смотреть на их движения: покачивание бедрами при ходьбе, покачивание корпусом, кивки головой, движения руками — все словно сыграно актерами, и даже в кино не всегда так правдоподобно двигаются. Реакции и взаимоотношения также типичны более для жизни, чем для аниме. 

Персонажи. О, это отдельная история. ОЯШ там настолько обычный, что выглядит как типичный подросток-задрот, а не юная смазливая модель. И он действительно ничтожество, причем не потому, что он так сказал, а по вполне обоснованным причинам. И никакой мир он спасать не хочет, а желает лишь тихой, мирной жизни для себя самого. Типичный таинственный красавчик, глава организации по изчению полулюдей, пошел туда не по высоким причинам из темного прошлого, глубоко связанного с полулюдьми и ОЯШем, а потому что там вертятся большие деньги. И на полулюдей ему чихать, и на их чувства. А злодей… господи, такого злодея в аниме я не видел никогда! Это вам не таинственный мрачный гений с возбуждающей жирных школьниц прической и темным прошлым, связанным с ОЯШем. Он будто пришел с соседней дачи, с картофельных грядок, этот старичок в кепочке. Пришел, чтобы месить всех в кровь, взрывать здания и сходить с ума. Конфетка. Но все равно все развивается слишком нудно, медленно и безинициативно — за весь сезон сюжет только начал раскачиваться. А опенинг там шикарный, кстати.

Если вдуматься в успех «Звездных войн», то дело-то тут, может быть, вовсе даже и не в сценарии, который на удивление безудержно банален; и не в новаторских для того времени спецэффектах, хотя и без них не обошлось. Но разве не можно снять отвратительный фильм с замечательными спецэффектами? Можно или не можно? А дело все тут в «Тысячеликом герое", на которого Лукас опирался. Если проанализировать трилогию «Звездных войн», можно обнаружить типичную мифологическую структуру, одну из самых древних и самых тривиальных. Это безумно интересно.

А теперь забыли про «Звездные войны». Итак, с чего у на все начинается? Букер Девитт плывет с близнецами к маяку. Вода – это первичный океан, первичный Хаос и в то же время материнская материя, пардоньте за тавтологию, олицетворяющая порождающие жизнь материнские силы. (Вроде женского денежного потока, который Рыба почувствовала в новом платье, хотя она скорее женский денежный отток ощутила). Маяк – это эквивалент мирового древа, начала жизни. Близнецы, направляющие и помогающие на протяжении всего приключения, олицетворяют не только объективную силу науки и познания, не знающего оков человеческой морали, но и являются наставником героя, одним из типичных персонажей мифа. Девитт попадает в другой мир – Колумбию, что отвечает одной из основных фаз. Башня Колумбии – также эквивалент мирового древа, и к нему он направляется, чтобы встретиться с богиней (Элизабет) и украсть нечто спасительное, что должно принести благо кому-либо, в данном случае – ему самому (она же). Соловей в данном случае – дракон, великан, типичное препятствие героя в его приключении, а вот всех остальных врагов можно отнести и к «великанам», и к «элементам погони», когда злодей посылает герою препятствия, которые как бы и не являются самостоятельными злодеями. Комсток в данном случае – первичная созидательная материя, после создания мира ставшая лишней в нем из-за препятствования дальнейшему развитию и потому нуждающаяся в устранении; взбунтовавшееся эго, не находящее гармонии с Самостью; тиран, терроризирующий волшебную страну. Букер встречается с богиней-матерью, которая мать чисто в символическом смысле, и вот тут открывается матрешка: Девитт призывает героя приключения, Элизабет, к этому самому приключению, и становится для нее сопровождающим помощником. Она также встречается с богиней-матерью, а именно с Аннабель Комсток, и познает и мать, и мачеху – две формы разрушающей и созидающей энергии, агрессивную и любящую матерей-образов бессознательного. (Сирену можно отнести и к великанам одновременно). Такими формами для Девитта станут спасающая и убивающая (или просто злая) Элизабет. Девитт и Элизабет убивают Минотавра: взбунтовавшееся эго, властолюбивого дикого тирана, Комстока. Букер встречает Комстока и топит его в купели, возвращая демиурга в «первичную материю» – воду. Затем он встретит его при крещении – обряде перерождения для перехода в новую фазу жизни, и, осознав это, обретет окончательный покой в гармонии с собой, то есть соединится с высшей силой, стоящей над созиданием и существованием, прикоснется к ней – что также отражается и в его утоплении, ведь он исчезает в воде, Мировом Океане, Хаосе. Элизабет как олицетворение творящей богини возвращает его в творящую же богиню-воду, что создает некую цикличность. Элизабет через первую встречу с Комстоком у купели с водой и утопление Букера-отца в воде же (при перерождении, символической смерти, являющейся рождением в новую жизнь) встречается с Богом-Отцом: происходит логичное для мифа символическое примирение с Отцом и прикосновение посредством этого к той же высшей творящей силе, что творит богов и стоит над ними, и также перерождается для новой жизни (исчезает из временных веток, чтобы снова родиться). Кроме того, Элизабет проходит через еще одно отрицание и примирение с Отцом – с Соловьем, тираном ее же собственной маленькой страны, кем бы он в итоге ни оказался, имеет значение лишь его роль. Циклично все заканчивается уходом из «волшебной страны» и возращением к тому же маяку – древу жизни, то есть возвращением к началу жизни. Это же относится и к водам океана, и к водам пруда, в котором происходило крещение.

Вот так мне лень писать литру.