Если вдуматься в успех «Звездных войн», то дело-то тут, может быть, вовсе даже и не в сценарии, который на удивление безудержно банален; и не в новаторских для того времени спецэффектах, хотя и без них не обошлось. Но разве не можно снять отвратительный фильм с замечательными спецэффектами? Можно или не можно? А дело все тут в «Тысячеликом герое", на которого Лукас опирался. Если проанализировать трилогию «Звездных войн», можно обнаружить типичную мифологическую структуру, одну из самых древних и самых тривиальных. Это безумно интересно.

А теперь забыли про «Звездные войны». Итак, с чего у на все начинается? Букер Девитт плывет с близнецами к маяку. Вода – это первичный океан, первичный Хаос и в то же время материнская материя, пардоньте за тавтологию, олицетворяющая порождающие жизнь материнские силы. (Вроде женского денежного потока, который Рыба почувствовала в новом платье, хотя она скорее женский денежный отток ощутила). Маяк – это эквивалент мирового древа, начала жизни. Близнецы, направляющие и помогающие на протяжении всего приключения, олицетворяют не только объективную силу науки и познания, не знающего оков человеческой морали, но и являются наставником героя, одним из типичных персонажей мифа. Девитт попадает в другой мир – Колумбию, что отвечает одной из основных фаз. Башня Колумбии – также эквивалент мирового древа, и к нему он направляется, чтобы встретиться с богиней (Элизабет) и украсть нечто спасительное, что должно принести благо кому-либо, в данном случае – ему самому (она же). Соловей в данном случае – дракон, великан, типичное препятствие героя в его приключении, а вот всех остальных врагов можно отнести и к «великанам», и к «элементам погони», когда злодей посылает герою препятствия, которые как бы и не являются самостоятельными злодеями. Комсток в данном случае – первичная созидательная материя, после создания мира ставшая лишней в нем из-за препятствования дальнейшему развитию и потому нуждающаяся в устранении; взбунтовавшееся эго, не находящее гармонии с Самостью; тиран, терроризирующий волшебную страну. Букер встречается с богиней-матерью, которая мать чисто в символическом смысле, и вот тут открывается матрешка: Девитт призывает героя приключения, Элизабет, к этому самому приключению, и становится для нее сопровождающим помощником. Она также встречается с богиней-матерью, а именно с Аннабель Комсток, и познает и мать, и мачеху – две формы разрушающей и созидающей энергии, агрессивную и любящую матерей-образов бессознательного. (Сирену можно отнести и к великанам одновременно). Такими формами для Девитта станут спасающая и убивающая (или просто злая) Элизабет. Девитт и Элизабет убивают Минотавра: взбунтовавшееся эго, властолюбивого дикого тирана, Комстока. Букер встречает Комстока и топит его в купели, возвращая демиурга в «первичную материю» – воду. Затем он встретит его при крещении – обряде перерождения для перехода в новую фазу жизни, и, осознав это, обретет окончательный покой в гармонии с собой, то есть соединится с высшей силой, стоящей над созиданием и существованием, прикоснется к ней – что также отражается и в его утоплении, ведь он исчезает в воде, Мировом Океане, Хаосе. Элизабет как олицетворение творящей богини возвращает его в творящую же богиню-воду, что создает некую цикличность. Элизабет через первую встречу с Комстоком у купели с водой и утопление Букера-отца в воде же (при перерождении, символической смерти, являющейся рождением в новую жизнь) встречается с Богом-Отцом: происходит логичное для мифа символическое примирение с Отцом и прикосновение посредством этого к той же высшей творящей силе, что творит богов и стоит над ними, и также перерождается для новой жизни (исчезает из временных веток, чтобы снова родиться). Кроме того, Элизабет проходит через еще одно отрицание и примирение с Отцом – с Соловьем, тираном ее же собственной маленькой страны, кем бы он в итоге ни оказался, имеет значение лишь его роль. Циклично все заканчивается уходом из «волшебной страны» и возращением к тому же маяку – древу жизни, то есть возвращением к началу жизни. Это же относится и к водам океана, и к водам пруда, в котором происходило крещение.

Вот так мне лень писать литру.