Счастливых людей, по-моему, совершенно не стоит допускать к стендап-шоу. Счастливые люди не могут быть комиками; им не дано умение хорошо шутить. Они не имеют потребности в противодействии окружающему миру, ибо в своем счастье слились с ним. Им не нужен защитный механизм, что позволит облегчить страдание, вывернуть реальность наизнанку, чтобы увидеть вдруг парящей каменную тяжесть неподъемного бытия — для них все всегда в вечном полете. Для юмора нужен надлом, трещина; нужна некоторая степень злости, тьмы в душе, что есть часть тьмы извне: юмор — радость по поводу стрессового, нетипичного, вывернутого положения раздражителя. Счастье не требует зла для забавы, ему не нужно искать изъян в мире, чтобы вывести его наружу и высмеять его — счастливая наивная доброта не видит смысла в причинении даже такого зла. Весь юмор основан на страдании, реакция на которое веселит оттого, что страдание это - того субъекта, что сам заставляет страдать смеющегося, проявляет к нему агрессию фактически или потенциально. Искусство комика — умение заставить смеяться над своим или чужим страданием так, чтобы этого никто не заметил. Счасливые люди не знают горя, не знают душевных и иных мук, что вызовут этого демона-фамильяра, обряжающего для забавы хозяина любого в шутовской костюм; более того, и доставить это горе для них представляется злом. Счастливый посмеется над шуткой, но сам не будет способен ее сочинить: его выдумки будут встречены дружелюбными вежливыми усмешками. Он не видит грязи на дорогах, не замечает, как черными пятнами гниет солнце: для счастливого нет повода для хорошей шутки, а все окружающие не заслуживают быть осмеянными. Юмор — укол в больную язву — доступен лишь тем, кто не брезгует взять в руки иглу.